Первый.
Эскалация энтропии
смысла связана с драматическим переходом к дромосу. Драма современности
развертывается в дреме логоса, в окутанности логоса голосом дромоса.
В скорости слышится корысть.
Корысть – рысь – дромос.
Раньше – собранность
всего, из-бранность человека. Сегодня – со-рванность всего, м-гнове-ённость
человека.
Теле-видение создает теле-присутствие. Оргазм наблюдения над
другими и над собой. Тирания реального времени – нет предметов, есть
презентации, образы, фрагменты, видео-передачи предметов. Обновление/обнуление
памяти. Вместо памяти – мусорная свалка
медиа-образов.
В дроматическом
обществе, обществе дромоса деми-ургом становится медиу-рг.
В рекламных строфах
слышится рев катастроф.
Дромос в беге,
блуждании, а значит в пространстве. Визуально-виртуально-видимое – это одно из
определений дромоса. Дромос без топоса, как логос без нуса. Ландшафты
превращаются в брендшафты – особые перформативные пространства (Niketown, Disneyland и пр.), где
потребитель трудится своим чувственным наслаждением, где он покупает свои
впечатления, свои ощущения, пребывая другим, предавая забвению себя другого. Будущность брендов в
порядке, если потребитель переживает уникальные чувства в брендшафтах. В
гигантский дромотоп превращен весь мир. Фигура туриста обозначает современного
дромо-человека, стремящегося жить быстро, легко и довольно. Дромо-человек не
пассивный зритель проходящего вокруг него, но активный произ-желатель,
проходимец, гомодром.
Второй.
Эскалаторы, экскаваторы
– расширения тела. Реклама – расширение корпоративного corpus’a. Реклама расширяет тело человека
до тела корпорации. Более того, размеряет человеческую чувствительность до
бихевиористских алгоритмов. Перед ней растворяется мир предметов,
функциональных зависимостей, соблазнительного потребления сомнительных
потребностей. Автоматизации подлежат чувства и эмоции потребителя. Человек
строится по образу и подобию корпорации. Инкорпорирование как единящий
медиальный процесс, со-фантазирования и со-желания без сожаления.
Бессознательное на службе образов. Имидж на смену викторианской морали
евангелия труда, протестантской этики. Выставление напоказ, желание быть вне, у
всех на виду, выставляться как товар. Отсюда, культ звезд. Навязчивое желание
быть визуализированным и проданным. Реклама как особое видение, интенциональный
горизонт для современного человека. Однако совершенно монологичный,
односторонний.
Как таковая реклама
уходит в небытие. Ей больше не доверяют также как это было пятьдесят лет назад.
Изустная реклама, производительное общение друзей по поводу товаров – это новый
виток. Отсюда, целая стратегия медиа – главное, создать эффект для одного
потребителя и он приведет к вам тысячу. Все общество в качестве внештатных работников
корпорации. Рабочим можешь ты не быть, но рекламировать обязан…нет, ты можешь!
Манипуляция рекламы,
пассивный потребитель, ужасы «1984» это медиа 1.0! Для медиа 2.0 главным
является интерактивность, человеческие отношения, производство свободного,
неолиберального субъекта. В этой ситуации нет какого-то внешнего медиа как
сообщения, послания, скорее здесь действует организация подобная чату,
социальным сетям.
Третий.
Погребальная процессия.
Кончина реального. На траурное событие собрались знаки, значения, понятия,
теории, образы и пр. Ничего не оставалось, кроме как заявить о семиургической
прецессии моделей начиная со дня смерти реального.
Оказалось, что за
массовым производством знаков в медиа-сфере ничего не скрывалось, кроме как
отсутствия всяких референтов. Вместо реальности теперь действует
операциональная логика гиперреального, копий без оригинала. Все сводится к
знакам, все из знаков выводится. Эта стратегия направляется прежде всего для
подделывания траты, дара, смерти, всего того, что для капитала является чужим,
для воскрешения социальности посредством симулирования ее в рекламе. Однако чем
больше информации, тем меньше смысла и памяти.
Экспансия знаковой
стоимости в коммуникацию – постоянное воскрешение копий, навязчивое повторение
штампов, значений, не имеющих былых референций.
Другая стратегия
капитала – производство реального. Именно власть стоит за реальным, создавая и
контролируя все новые референты. И не дай Маркс, чтобы позволить их подвергнуть
симуляции. Погоня за событиями, реалити-шоу, порнография, экономика – все, что
связано с проституцией символического обмена, все это служит одновременно
защитой власти и производством реальности для жаждущих масс.
Медиа гомогенизирует
пространство и время, представляя все усредненно устойчивым, лишенным различий,
турбуленций. Все примирено, начиная от освещения, кончая интерпретациями.
Распространение информации и смысла, укоры в «экономической эксплуатации»
являются частью производства реального, еще «одним из», не замечая более
могучей, более ужасной экспансии власти, экспансии семиургической.
Четвертый.
Герменевтика ситуации
растиражированных знаков приводит к другому повороту проблемы медиа. Именно
предположение референций, одной на всех и все времена, безоговорочно
признаваемой и постулируемой приводит к диктату. Современные медиа создают
уникальную ситуацию общества коммуникаций, в котором возможен конфликт
интерпретаций, в котором возможны различные поворота мира и человека.
Дереализация как процесс высвобождения от абсолютных референтов превращает
присутствие в эстетический проект, эстетизирует присутствие. Отсюда возможны
бесконечные варианты сопротивления реальному как таковому, единственно
«вечному» и «несомненному» авторитету рынка. Рынок является сегодня, как и
всегда в обществе политической экономии, действительным референтом всякой
деятельности, всякой мысли. Поэтому до конца проведенная дереализация по сути
революционна, поскольку подвергает сомнения «последнюю» реальность – рынок.
Впрочем, если рынок способен существовать постоянно порождая и аккумулируя
процессы дереализации, то не приведет ли это к обратной позиции, увековечиванию
рынка как реального? Бренд племена, сообщества в которых не только создаются
разнообразные предметы, но произ-желаются сами бренды, предметно и
символически, в этих условиях, само производство социального как процесса
перманентной дереализации подлежит капитализации. Позиция дереализации
перспективна, поскольку революционизирует медиа-мир изнутри, порождая
возможность интерпретации за пределами каких-либо установленностей, симулякров,
манипуляций. Здесь творится свободный субъект, однако судьба такой свободы
далеко не ясна…
Комментариев нет:
Отправить комментарий